Стагнация 1970-х и религиозный экстремизм 1980-х годов
Конец 1960-х – начало 1970-х стали периодом кризиса, шатаний, стагнации и активного
разложения Орды. С одной стороны, это было время поражения во Вьетнаме, сильной
инфляции, невиданных скачков цен на бензин и политических скандалов. С другой стороны,
основная масса потребителей мало беспокоилась о политике и экономике, продолжая искать
новые удовольствия и развлечения.
Корпоративная система постепенно укрепляла свою пошатнувшуюся власть. Всё
совершеннее становились технологии создания культов, брэндов и иного насилия над
сознанием. Это дало возможность перейти к этапу эскалации насилия.
У основной массы Стариков-язычников к началу 1980-х годов не осталось иных
ценностей, кроме секса, наркотиков и скитания по вечеринкам. Но их молодость прошла, а за
10-15 лет все эти развлечения приелись. Им захотелось новых ощущений.
Естественно, что из животных инстинктов у них ещё сохранились жадность и страх. В
1980-90-е годы эти бывшие свободные активисты против традиционной американской
культуры и корпораций ринулись наперегонки делать деньги.
Говоря словами Рава Лайтмана, они вышли на вторую и третью ступень «развития» – у
них появилось желание насладиться богатством и силой.
Телевидение показало им новое удовольствие – от физического насилия. Рембо и Роки,
Шварценеггер и Сталлоне потоками крови и пуль смыли расхлябанный стиль 1970-х. Культ
насилия стал новой модой.
К власти в Соединённых Корпорациях пришли религиозные экстремисты. Они поставили
новых жёстких Грандмейстеров – иступлённую идолопоклонницу Тэтчер в Англии и актёра
Рейгана в Америке. Актёр был наиболее понятным героем для телепоколения.
Рыночные экстремисты выдвинули принцип – «проблема не в правительстве, проблема в
том, что оно есть». Та система «социального договора», которая создавалась во время
Великой депрессии и послевоенного противостояния социализму, стала активно
демонтироваться. Чем меньше госрегулирования – тем лучше.
Впрочем, переход к полному язычеству и материальное насыщение действительно
сделали эту систему ненужной.
Корпорации стали активно добивать и саму идею государственной власти. Помимо
прямой критики, появились изощрённые пасквили на государство, вроде английских
сериалов «Да, господин министр» и «Куклы», и издевательства над церковью – «Последнее
искушение Христа». Естественно, что чем меньше власти открытой государственной, тем
больше власти, скрытой за дверьми корпораций и лож.
Чтобы преодолеть кризис и увеличить уже избыточную экономику, надо было
одновременно и занять чем-то людей, и ублажить при этом верхи. Верху иерархии было
совершенно не интересно тратить капиталы на развитие медицины, образования или
культуры.
В этих условиях у религии денег фактически оставался один путь развития –
эскалация насилия как внутреннего, так и внешнего.
Гонка обычных и космических вооружений, объявленная Рейганом, и создавала новые
рабочие места, и полностью устраивала корпорации, которые видели в ней очередной шаг к
всемирной власти.
К середине 1980-х годов подросло Поколение Х, и на короткий момент в Америке даже
наблюдался лёгкий, и последний, ренессанс романтизма. Но очень быстро это маленькое
поколение было сметено более многочисленными Убер-язычниками.
Теперь почти все мужчины и женщины с детства стали принадлежать к разным корпокультам
вещей и товаров. Как и члены любой секты, они уносят всё, что возможно, из семьи,
и несут в секту; каждый – в свою. У семьи нет шансов продолжить существование.
С подрастанием Убер-язычников резко подпрыгнул процент курящего населения.
Использование марихуаны стало настолько обыденным, что на неё перестали смотреть как
на наркотик. В этом поколении сами понятия мужчины и женщины стали исчезать на глазах.
Люди научились выполнять практически любые свои желания. Но сами желания свелись к
насилию.
|